Об утверждении личности - Страница 7

К оглавлению

7

Наша личность утверждаетъ себя въ свободѣ; отсюда наше революціонное и анархическое отношеніе ко всякимъ внѣшнимъ нормамъ, которыя намъ навязываетъ эмпирическій міръ и въ частности механическая общественность.

Наша личность утверждаетъ себя не только въ свободѣ, но и въ любви: отсюда – наше созиданіе религіозной общественности, созиданіе свободнаго и любовнаго союза. Въ этомъ союзѣ нѣтъ теократіи, потому что идея власти несовмѣстима съ идеей Бога, но въ этомъ союзѣ есть богъ, т. е. Эросъ. Не клятвы, а свободная воля соединяетъ людей. «Въ любви нѣтъ клятвы, – говоритъ эллинская мудрость. – Влюбленные единственные клятвопреступники, которыхъ боги не наказываютъ». А въ посланіи ап. Іоанна мы читаемъ: «Въ любви нѣтъ страха, но совершенная любовь изгоняетъ страхъ, потому что въ страхѣ есть мученіе. Боящійся не совершенъ въ любви». (IV г., ст. 18).

И такъ, подведемъ итоги всему сказанному. Личность утверждаетъ себя волей. Проявляясь въ эмпирическомъ мірѣ, личность встрѣчается съ антиноміей свободы и необходимости. Преодолѣніе необходимости возможно лишь чрезъ любовь, ибо Эросъ всегда чудотворецъ, всегда посредникъ между богами и людьми.

Стоя на почвѣ мистическаго реализма, мы утверждаемъ себя не только метафизически, но и мистически; личность пребываетъ въ лонѣ абсолютнаго начала, но и само абсолютное начало имманентно утверждаетъ свое бытіе въ личности, ибо личность становящійся абсолютъ. Личность стремится къ единству, но это единство не элементарно, а абсолютно: слѣдовательно, оно заключаетъ всю сложность и полноту бытія.

Личность утверждаетъ себя не въ уединенномъ индивидуализмѣ, а въ томъ послѣднемъ и совершенномъ индивидуализмѣ, который ищетъ себѣ выраженія въ общественности. Общественность ведетъ личность къ утвержденію только въ томъ случаѣ, если она построена на началахъ свободнаго анархическаго союза въ любви. Общественность, построенная на началахъ права и принужденія, не утверждаетъ, аубиваетъ личность. Отсюда наше непримиримое и революціонное отношеніе ко всякой государственности и къ институту собственности.

Мы не ставимъ себѣ никакихъ ограниченій и не признаемъ никакого авторитета. Такъ и моральное начало не уводитъ насъ въ сторону «непротивленія злу насиліемъ». Поэтому наше отношеніе къ историческому процессу всегда активно.

Въ каждый моментъ исторіи мы опираемся на ту группу, которая не развращена политическимъ строительствомъ и революціонна по преимуществу. Мы тамъ – гдѣ революція. Но мы не только разрушаемъ, но и созидаемъ, – но созиданіе наше всецѣло чуждо началу механическому. Наше творчество – творчество любви.


7